Мужчину, страдающего импотенцией, обвинили в изнасиловании в Казахстане

Казахстанка Айсулу Архарова забрасывает письмами министра внутренних дел, генерального прокурора, комиссию по правам человека и главу государства. Она пытается защитить своего мужа, которого обвиняют в изнасиловании. По ее словам, муж не мог совершить такое престпуление, так как, страдает импотенцией. Об этом рассказал «Караван».
Айсулу просит разобраться в истории, произошедшей в ее семье. 13 октября прошлого года ее мужа, 40-летнего Нурлана Мысина, и его друга Куаныша Абдукарима задержали по подозрению в незаконном удержании и изнасиловании группой лиц по предварительному сговору 55-летней Сауле Байжекеевой. С ней мужчины познакомились в кафе.
Куаныш Абдукарим умер, когда шло следствие по этому делу, а Нурлан Мысин пошел под суд, и 17 июня 2021 года судья городского суда г. Кызыл­­орды Жакеева осудила его на 9 лет.
– Приговор шокировал нас, так же как и само существование этого уголовного дела, – рассказывает Айсулу Архарова. – Полиция, прокуратура, а затем, соответственно, суд, не захотели понять, что мой муж просто не мог изнасиловать эту женщину.
Всё началось с того, что в сентябре прошлого года Айсулу и Нурлан поругались. И она, взяв 2 несовершеннолетних детей, ушла из дома, вернее, квартиры в общежитии в пригородном поселке Тасбогет.
Нурлан решил немного залить горе – позвал друга Куаныша Абдукарима в кафе пить пиво. Там мужчины и познакомились с Сауле, которая увязалась за ними, когда Нурлан и Куаныш собрались поехать домой к Нурлану в Тасбогет.
– Она поехала с ними в общежитие, сказав, что ищет съемную квартиру, и там одну квартиру ей тоже надо посмотреть, – рассказывает Айсулу. – Но жилье она там не смотрела, а стала пить с двумя уже выпившими мужчинами, моим мужем и Куанышем. Вольготно вела себя в нашей квартире, рассматривала альбомы с фото. Это она сама рассказывала на суде.
Пять дней Байжекеева находилась в нашей квартире. За это время я 2 раза приезжала домой, эта женщина находилась там, и ни разу не попросила помощи, не сказала, что ее в квартире удерживают насильно. Напротив, сидела в моих вещах, в халате и даже нижнем белье.
Когда я пришла во 2-й раз, они мне не сразу открыли дверь, я слышала сквозь дверь, как она просит моего мужа не открывать. Муж, скорее всего, боялся, что я увижу чужую женщину и закачу скандал, неправильно всё поняв. Ведь он же уже приходил ко мне на съемную квартиру мириться. Я настойчиво стучала и просила открыть. Когда меня впустили в квартиру, я попыталась выгнать Байжекееву, но она не ушла. Мой муж тоже просил ее уйти, но она напросилась остаться до утра, говоря, что ей некуда идти и она находится в розыске у полиции. И о каком удержании этой женщины в нашем доме может идти речь? У нее была уйма возможностей уйти, но она не уходила. Она была совершенно свободна: соседи ее видели, когда та выходила курить в коридор и даже пыталась общаться с ними. Приставала к молодому парню, сыну нашей соседки Зухры, несовершеннолетнему, кстати. И, к слову, у гражданки Байжекеевой есть сотовый телефон, которым она всегда могла воспользоваться.
Что касается сексуального насилия, то Айсулу Архарова не верит, что в нем участвовал ее муж.
– Конечно, Куаныша в живых уже нет, он больше ничего не скажет, но достаточно обратить внимание на показания самой Сауле Байжекеевой, чтобы понять, что речи о насилии не шло. Она рассказывает, что разрешала "насильникам" оральный и вагинальный секс. Анальный – нет, у нее – геморрой. Значит, она имела возможность, если интим всё же был, регулировать действия того или тех, с кем вступала в связь? Где она видела таких насильников, которые бы следовали указаниям жертвы? Также она указывает на то, что у нее болела спина и Нурлан купил в аптеке ей лекарство от боли.
Что же это за насильник, который бегает в аптеку покупать лекарства жертве на свои деньги?
Еще в своих показаниях следствию она говорит, что Куаныша Абдукарима видела один день, потом он ушел, но на суде Байжекеева уже утверждала, что ее насиловали мой муж и его друг все 5 дней. Экспертиза, кстати, признаков насилия у Байжекеевой не обнаружила. Мазки, взятые из влагалища у этой женщины, указывают на наличие спермы 3-го лица, но не моего мужа и не Куаныша Абдукарима. Сауле, уйдя из нашей квартиры, пошла к своему знакомому, некоему Успанову, идущему по делу свидетелем, и у него пробыла сутки, а уже потом вдруг заявила об удержании и изнасиловании в нашей с мужем квартире. Успанов дал показания, что ранее снимал Байжекееву для личных целей, в плане секса. Также он указал, что она склонна к вранью. Эти показания имеются в деле.
А теперь самое интересное.
– Мой муж, Нурлан Мысин, инвалид III группы, – рассказывает Архарова. – С 2016 года болеет вирусным гепатитом С. Заразился во время переливания крови после хирургической операции. Сейчас у него развился цирроз печени, портальная гипертензия, гепатосленомегалия. У него варикозно расширенные вены пищевода 2–3-й стадии и дисциркуляторная энцефалопатия III степени. Он постоянно принимает лекарства, чтобы продлить себе жизнь, о полном излечении речи уже не идет, и эти препараты отрицательно влияют на потенцию. И на тот момент, когда он якобы насиловал Сауле Байжекееву, у него со мной, любимой женой, уже много месяцев не было секса. Потенция отсутствовала из-за побочного эффекта препаратов.
Ни я, ни врачи не верят, что вот так, вдруг, у Нурлана "проснулась" потенция и он изнасиловал малознакомую даму. А следствие и суд поверили!
Мы в ходе следствия и на суде предоставляли медицинскую карту и аннотации к принимаемым мужем препаратам. Чтобы доказать невозможность самого полового акта. Но эти доводы были отметены.
Общественный защитник Нурлана Мысина Лайла ОМАРОВА тоже указывает на кое-какие моменты, но это уже касается качества следствия и дознания.
– Когда Мысина задерживали полицейские и делали обыск в его квартире, понятых рядом не было, Нурлан это прекрасно помнит, – говорит она. – А в протоколах с места происшествия и обыска какие-то фамилии и адреса граждан, якобы присутствовавших в качестве понятых, есть. Мы пытались найти их, но по указанным адресам люди с указанными фамилиями и инициалами не проживают. Еще момент: дело велось на казахском языке, и государственного адвоката Мысину предоставили тоже казахоязычного. Нурлан не раз говорил полицейским, что почти не понимает по-казахски, но его даже не слушали. Родственники затем сами наняли частного адвоката. А переводчик от государства появился лишь на суде. И как-то совсем нет доверия к личности Сауле Байжекеевой, якобы потерпевшей. На момент происшествия эта взрослая женщина была ничем не занята, слонялась по городу, не имела определенного места жительства, выпивала. Находилась в розыске у полиции за нарушение режима пробации. Разбирательства в суде затянулись из-за того, что Байжекеева в очередной раз скрывалась от сотрудников полиции. Не являлась сначала на очные ставки, затем на суд, ссылаясь на то, что болеет. И, в конце концов, просто сбежала, скрывшись в неизвестном направлении, и 2 месяца ее искали. Это она так хотела правосудия?
Айсулу Архарова очень надеется, что в высоких инстанциях обратят на ее письма внимание.
– Моему супругу и так недолго осталось жить. И не хотелось бы, чтобы он остаток жизни провел в тюрьме из-за чьей-то лжи и халатности.